Помимо всего прочего, эта сказка — концентрат детства. Пираты, индейцы, полеты, волшебный остров, от родителей можно свалить, когда они творят фигню (и родители раскаются, что характерно!), можно быть, кем захочешь, а всякие неприятности вроде смерти — почти понарошку. Единственное, что вызывает некоторый протест, это т.н. финальная песня, которая «а у детства нет прошлого». То есть, прошлого, может, и нет, но мне детства, наверное, не выдали. Наверстываю сейчас. И с отсутствием прошлого, и с безграничным счастьем.
А это — мой любимый персонаж (именно в этой версии сказочной реальности, в книге он мне не импонирует как-то):
С детских лет стали детские игры Джеймсу Крюку не по нутру.
Блеск кинжала и золота интересней, поверьте!
Крюк всегда играет в одну большую игру,
Крюк всегда играет в одну большую игру,
И игра эта пахнет смертью!
А еще я обнаружил, что на эти песни у меня не зажимает связки. Блин! Я даже песню индейцев спокойно беру без обрывов дыхания и с понижением как положено.
В результате сижу и роюсь в «Приключениях Электроника». Какое трогательное и местами гениальное наследие советского кинематографа осталось у динозавров вроде меня)))