Никто кроме нас и никто над нами ▲ Интуитивно-этический экстрасенс
АналитическоеПохоже, "ночь гнева" меня догнала... Десять лет назад я был мелкий, глупый и наивный, и встретил человека, которого полюбил. За полгода привязался к нему так, что уже не представлял себя отдельно. Глубокая завязка, если это кому-то что-то. Я был весь - его. Проблема была в том, что я, во-первых, не вызывал у него подобных чувств (по разным причинам, главная из которых состояла в том, что когда-то, примерно в моем тогда возрасте, его предала женщина, которую он любил), во-вторых, я просто не умел тогда врать от слова совсем, особенно тем, кого люблю, поэтому в ответ на некоторые вопросы честно ответил все как есть. И не ответил то, что нужно было, когда следовало. Слова вообще как-то очень много значат, когда человек не чувствует тебя. Странная закономерность. Я помню, он стоял и ждал, когда я ему скажу "то, что он хочет услышать", и я хотел сказать - "не могу без тебя, мне никто, кроме тебя, не нужен", но как сказать такое человеку, который в ответ на "мне кажется, я тебя люблю" заявил: "это возрастное, это пройдет"? В общем, все, что я говорил и делал, было неправильно. И не только с его точки зрения. Еще один близкий и значимый человек тоже не был в восторге от меня. Я оказался между молотом и наковальней, как говорится, матушке мой любимый не нравился категорически, особенно тем, что старше меня на 12 лет. Ему и было-то всего 30, он успел развестись дважды, рассказывал мне про своих бывших подруг и жен, и мне было плевать, просто тепло, которого у меня не было раньше в жизни, а матушка устраивала мне сцены и обещала упечь в психушку, потому что я, видите ли, не прихожу домой ночевать.
Разумеется, мы расстались. У него даже не хватило смелости сказать мне об этом. Я стоял у него под окнами ночью... и, в общем, все понял сам.
Вряд ли имеет смысл рассказывать, насколько мне было хреново. Ощущение, что между мной и окружающим миром - стеклянная стенка. Ни звуков, ни образов, вообще ничего. Холодно. В груди, то есть, пардон, в двухе-трехе образовалась огромная дыра, сквозь которую все время гулял сквозняк. Попытки людей хоть как-то меня встряхнуть приводили к прямо противоположному эффекту. Меня смешили, меня перекашивало, я ревел... ну, в общем, жалкое зрелище. Матушка сказала - хорошо, что он тебя бросил. Еще кто-то напомнил, что предупреждал, что так и будет. Человек, который был влюблен в меня тогда, тоже высказался в духе того, что рад, что это произошло. То есть, я настолько неправильный, что заслужил то, что со мной случилось. Не заслужил - тепла. Маленькое такое зло, которое получило по заслугам. В общем, после этого уже ничего не было нужно, этот период, месяца три, в моем крошечном мире боли и холода происходило что-то неотвратимое и страшное. Это было не просто одиночество, а изоляция, и я пытался стать "нормальным", устроился на работу, собирался поступать обратно в Литературный, потому что так надо, потому что, по словам человека, которого я любил, без высшего образования и работы я неполноценен.
Потом... все было потом. Меня выбило из-под стекла достаточно жестко, и, наверное, с тех пор я стал воспринимать причиненную мне боль как закономерность. Я же неправильный. Мне тяжело работать в офисе, тяжело учиться в группе на 60 человек с разных потоков, я не могу обходиться без людей, но большое их количество для меня мучительно... Один, два... Меня даже грели. Иногда - чуть не силком, разбиваясь в лепешку, чтобы доказать, что греют искренне, но разве меня можно греть? Меня можно только уничтожать, потому что я зло, выродок, а мои собственные попытки сблизиться с кем-то приводили к еще более плачевным последствиям. Почему-то люди решали, что я вознамерился привязать их к себе. И сбегали. Молча. Хотя мне, по большому счету, ничего не было нужно, кроме возможности погреться. Недолго, без обязательств и обещаний, потому что нормальных отношений, нормальной близости, нормального тепла я не заслуживаю. Не соответствую каким-то критериям, по которым достойным отмеряется тепло. И, зная это, пытался выдавать какие-то эквиваленты. В виде помощи, подарков, вписок, ну, в общем, пытался стать хоть ненадолго нужным хотя бы через полезность. Я даже готов был измениться сам, чтобы уже начать соответствовать, но никто так и не объяснил мне толком, каким нужно стать, чтобы стать нужным. Чтобы заслужить. Чтобы быть правильным. Поэтому изменения происходили хаотически, и результат не радовал никого. Меня только сильнее закручивало в неправильность и ненужность.
Ладно бы я просто был неправильным... самое страшное то, что эта неправильность причиняет людям боль. Вот как жить, зная, что чем дороже тебе человек, тем хуже ты ему сделаешь? Потому что неправильный, любить не умеешь, потому что тебе место в психушке, а не среди живых людей. И виноват заранее, сразу, и те, кто рискнет сунуться под стеклянную шторку, огребет током, в конце концов, вокруг полно нормальных людей, а я устроен так, кишками наружу, меня бы добить, чтобы не мучился, но я даже этого счастья не заслуживаю, и ничего не могу сделать - живу и порчу людям жизнь.
Наверное, дело даже не в той моей первой любви, она просто закрепила эффект. Я вообще - не вовремя, некстати, у матушки не хватило денег на аборт, меня вообще не должно было быть, потому что у нее поликистоз яичников, а это гарантированное бесплодие... Третий курс журфака, съемная квартира, муж в тюрьме, работа в корректуре на полставки и ребенок, который не спит дольше 20 минут, у которого аллергия на все и бронхит от любого сквозняка. Даже то, что я родился, неправильно. В шесть лет я неправильно сидел с новорожденной сестрой, потом неправильно хотел читать книжки, вместо того чтобы сидеть в песочнице... Всю жизнь как-то так получалось, что я неправильный. Не круглый отличник, например. За двойку по контрольной по алгебре меня пиздили, но почему-то не хвалили за сочинение по литературе на отлично. Не просто на отлично, а взятое на выставку... Или - за призовое место в поэтическом конкурсе или в олимпиаде по английскому языку. Что там хвалить, и похвалить-то не за что... а двойка по математике - это да. Наказуемо. Я, в общем, привык, что, как бы ни старался, похвалить меня вряд ли сподобятся, а вот за любую неправильность - обязательно накажут. Больно. Была надежда, что там, в мире людей, все как-то иначе, но - ничего подобного. Те, кого я любил, только подтверждали это правило. Ты неправильный, ты не заслужил тепла.
И из всего этого огромного количества людей нашелся один-единственный, который принял меня таким, какой я есть, и оказалось, что все эти люди все эти годы были правы. Я действительно не заслужил тепла. Выкрученный, вывернутый, извращенный, чем сильнее люблю, тем больнее и хуже делаю, и даже не знаю, как это изменить.
А знаете, что самое неприятное во всем этом? То, что, когда делаю больно людям, я чувствую их боль. Это ничего не значит. За такое не прощают, таким, как я, не помогают, невозможно здесь помочь. Или просто я не заслужил, потому что неправильный.
Не могу так больше... невозможно жить так.
Разумеется, мы расстались. У него даже не хватило смелости сказать мне об этом. Я стоял у него под окнами ночью... и, в общем, все понял сам.
Вряд ли имеет смысл рассказывать, насколько мне было хреново. Ощущение, что между мной и окружающим миром - стеклянная стенка. Ни звуков, ни образов, вообще ничего. Холодно. В груди, то есть, пардон, в двухе-трехе образовалась огромная дыра, сквозь которую все время гулял сквозняк. Попытки людей хоть как-то меня встряхнуть приводили к прямо противоположному эффекту. Меня смешили, меня перекашивало, я ревел... ну, в общем, жалкое зрелище. Матушка сказала - хорошо, что он тебя бросил. Еще кто-то напомнил, что предупреждал, что так и будет. Человек, который был влюблен в меня тогда, тоже высказался в духе того, что рад, что это произошло. То есть, я настолько неправильный, что заслужил то, что со мной случилось. Не заслужил - тепла. Маленькое такое зло, которое получило по заслугам. В общем, после этого уже ничего не было нужно, этот период, месяца три, в моем крошечном мире боли и холода происходило что-то неотвратимое и страшное. Это было не просто одиночество, а изоляция, и я пытался стать "нормальным", устроился на работу, собирался поступать обратно в Литературный, потому что так надо, потому что, по словам человека, которого я любил, без высшего образования и работы я неполноценен.
Потом... все было потом. Меня выбило из-под стекла достаточно жестко, и, наверное, с тех пор я стал воспринимать причиненную мне боль как закономерность. Я же неправильный. Мне тяжело работать в офисе, тяжело учиться в группе на 60 человек с разных потоков, я не могу обходиться без людей, но большое их количество для меня мучительно... Один, два... Меня даже грели. Иногда - чуть не силком, разбиваясь в лепешку, чтобы доказать, что греют искренне, но разве меня можно греть? Меня можно только уничтожать, потому что я зло, выродок, а мои собственные попытки сблизиться с кем-то приводили к еще более плачевным последствиям. Почему-то люди решали, что я вознамерился привязать их к себе. И сбегали. Молча. Хотя мне, по большому счету, ничего не было нужно, кроме возможности погреться. Недолго, без обязательств и обещаний, потому что нормальных отношений, нормальной близости, нормального тепла я не заслуживаю. Не соответствую каким-то критериям, по которым достойным отмеряется тепло. И, зная это, пытался выдавать какие-то эквиваленты. В виде помощи, подарков, вписок, ну, в общем, пытался стать хоть ненадолго нужным хотя бы через полезность. Я даже готов был измениться сам, чтобы уже начать соответствовать, но никто так и не объяснил мне толком, каким нужно стать, чтобы стать нужным. Чтобы заслужить. Чтобы быть правильным. Поэтому изменения происходили хаотически, и результат не радовал никого. Меня только сильнее закручивало в неправильность и ненужность.
Ладно бы я просто был неправильным... самое страшное то, что эта неправильность причиняет людям боль. Вот как жить, зная, что чем дороже тебе человек, тем хуже ты ему сделаешь? Потому что неправильный, любить не умеешь, потому что тебе место в психушке, а не среди живых людей. И виноват заранее, сразу, и те, кто рискнет сунуться под стеклянную шторку, огребет током, в конце концов, вокруг полно нормальных людей, а я устроен так, кишками наружу, меня бы добить, чтобы не мучился, но я даже этого счастья не заслуживаю, и ничего не могу сделать - живу и порчу людям жизнь.
Наверное, дело даже не в той моей первой любви, она просто закрепила эффект. Я вообще - не вовремя, некстати, у матушки не хватило денег на аборт, меня вообще не должно было быть, потому что у нее поликистоз яичников, а это гарантированное бесплодие... Третий курс журфака, съемная квартира, муж в тюрьме, работа в корректуре на полставки и ребенок, который не спит дольше 20 минут, у которого аллергия на все и бронхит от любого сквозняка. Даже то, что я родился, неправильно. В шесть лет я неправильно сидел с новорожденной сестрой, потом неправильно хотел читать книжки, вместо того чтобы сидеть в песочнице... Всю жизнь как-то так получалось, что я неправильный. Не круглый отличник, например. За двойку по контрольной по алгебре меня пиздили, но почему-то не хвалили за сочинение по литературе на отлично. Не просто на отлично, а взятое на выставку... Или - за призовое место в поэтическом конкурсе или в олимпиаде по английскому языку. Что там хвалить, и похвалить-то не за что... а двойка по математике - это да. Наказуемо. Я, в общем, привык, что, как бы ни старался, похвалить меня вряд ли сподобятся, а вот за любую неправильность - обязательно накажут. Больно. Была надежда, что там, в мире людей, все как-то иначе, но - ничего подобного. Те, кого я любил, только подтверждали это правило. Ты неправильный, ты не заслужил тепла.
И из всего этого огромного количества людей нашелся один-единственный, который принял меня таким, какой я есть, и оказалось, что все эти люди все эти годы были правы. Я действительно не заслужил тепла. Выкрученный, вывернутый, извращенный, чем сильнее люблю, тем больнее и хуже делаю, и даже не знаю, как это изменить.
А знаете, что самое неприятное во всем этом? То, что, когда делаю больно людям, я чувствую их боль. Это ничего не значит. За такое не прощают, таким, как я, не помогают, невозможно здесь помочь. Или просто я не заслужил, потому что неправильный.
Не могу так больше... невозможно жить так.